Обладает ли вправду научным статусом эволюционная теория Чарльза Дарвина?

На днях издательство Софийского университета Св. Климента Охридского выпустило третье переработанное и дополненное издание книги Валентина Велчева «Великий Дизайнер. Заочная полемика со Стивеном Хокингом» (в русском переводе – «Вышний Замысел. Заочная дискуссия со Стивеном Хокингом» – прим. пер.)^[1]. В книге, которая является ответом знаменитому бестселлеру Ст. Хокинга и Л. Млодинова «Великий дизайн», прослеживаются последние открытия в космологии, астрономии, физике и биологии по ведущим научным журналам, книгам и учебникам, – все они свидетельствуют в пользу разумного плана и замысла в устройстве Вселенной. В книге не только указаны десятки и сотни эмпирических доказательств, но и выведена новая научная парадигма в качестве альтернативы дарвиновской теории, которая «запрещает» (говоря на языке физики) эволюцию физических и биологических систем в природе. Предложенная научная парадигма снабжена математическим аппаратом, позволяющим делать предсказания во всех естественных науках, подлежащие эмпирической проверке. С 28 марта 2020 г. она принята на рецензию в Российской академии наук. В настоящей статье использованы некоторые из научных сведений, представленных в книге «Великий Дизайнер».

С начала XXI века по сей день тысячи ученых во всем мире присоединились к декларации «Анти-Дарвин», которая ставит под сомнение господствующую в наше время эволюционную теорию. Речь идет о ведущих авторитетах, членах национальных академий наук России, США, Чешской республики, Венгрии, Польши, Индии и т.д., а также о профессорах и исследователях из самых престижных университетов и международных исследовательских институтов Великобритании, Франции, Финляндии, Японии, Гонконга, Израиля, ЮАР и мн. др.

Все они единодушно заявляют:

«Мы ставим под сомнение утверждение, что случайные мутации и естественный отбор могут объяснить сложность живых существ. Необходима внимательная проверка доказательств дарвиновской теории… Результаты научных исследований в разных областях: космологии, физике, биологии, искусственном интеллекте и пр., полученные в последние десятилетия, ставят под сомнение основной догмат эволюционизма – принцип естественного отбора!»^[2]

А имеют ли и вправду люди и обезьяны общего предка?

Поскольку по своему строению люди наиболее схожи с человекообразными обезьянами, то с точки зрения эволюционного учения и те, и другие происходят от общих предков. Выстроена и гипотетическая историческая линия, прослеживающая человеческую эволюцию во времени до около 6–8 миллионов лет тому назад, а возникновение первых современных людей датируется моментом, отстоящим от нас на не более чем 300–350 тысяч лет. Считается, впрочем, что современный человек является плодом не только биологической, но и социальной (культурной) эволюции, сформировавшей те признаки, которые отделяют нас от животного мира. Культура приобретается в течение индивидуальной жизни в результате «обучения» в самом широком смысле этого слова. Все аспекты деятельности наших предков были продуктом обучения, что, в свою очередь, привело к развитию человеческого разума.

Доминик Стейтэм в одном месте пишет:

«Эволюционисты утверждают, что разница между геномом людей и геномом шимпанзе составляет ‟всего лишь” около 4 или 5%, что показывает, что мы очень близкие родственники. Но так как эти геномы очень велики, это на самом деле означает огромную разницу в генетической информации. На практике есть около 35 миллионов ‟генетических букв” (т.е. нуклеотидных баз – В.В.), которые отличаются, плюс около 45 миллионов, открытых у человека и отсутствующих у шимпанзе, и около 45 миллионов, открытых у шимпанзе, но отсутствующих у человека. Кроме того, известно, что у людей и шимпанзе разные последовательности аминокислот по меньшей мере в 55% их протеинов^[3]. Согласно профессору Дэвиду де Витту, для того, чтобы оба вида разделились, и появилось такое невероятное различие в их геномах – 20 миллионов в генетической линии, ведущей к современным человекоподобным обезьянам, и 20 миллионов в линии, ведущее к современным людям, – нужно было бы порядка 40 миллионов мутационных событий^[4]».

Научный журнал «Theoretical Biology and Medical Modelling» опубликовал статью с результатами моделирования эволюционного процесса антропогенеза – превращения обезьяновидных животных в современных людей. Однако когда ученые проверили эту модель на предмет возможности протекания по дарвиновскому механизму, то буквально схватились за голову: для создания нужной цепочки ДНК всего из 5 нуклеотидов необходимо 2 миллиарда лет интенсивного отбора!^[5] Как говорится, без комментариев!

Раньше утверждалось, что австралопитек (подсем. Hominini) – это и есть непосредственное связующее звено между обезьянами и родом Homo, к которому относятся и люди (табл. 2). Многие ученые, однако, подвергли критике эту точку зрения. Прежде всего, было указано, что грудь австралопитеков воронкообразна, подобно груди современных обезьян, а не цилиндрична, как у людей; их руки также свисают почти до коленей. Еще в 1983-м году Дж. Стерн и Р. Сасман написали: «…их структура (рук) удивительно схожа с руками человекоподобной обезьяны»^[6].

Чарльз Окснард, профессор человеческой анатомии и биологии в университете Западной Австралии, выражает следующее мнение:

«…австралопитеки, известные нам… бесповоротно потеряли свое место в эволюции человеческого бипедализма (способности ходить на двух ногах). […] После всех этих данных приходится усомниться в достоверности человеческой эволюции, как она представлена в учебниках. […] Уже твердо доказано, что австралопитеки не столь схожи по своей структуре с людьми…»^[7].

Ученые единодушны в том, что австралопитеки не являются искомым переходным звеном между обезьянами и человеком

В начале ХХI века Дэвид Ментон, доцент анатомии в Вашингтонском университете, окончательно вынес приговор:

«…по всей видимости, это существо обитало на деревьях и ходило, опираясь на передние конечности. Фаланги пальцев рук и ног у него более изогнуты, чем у большинства обезьян, а его плечевые суставы подходят для висения на ветках, что говорит о том, что его естественная среда – деревья. У него есть кости, стягивающие кисти, что означает передвижение в согнутом положении, а не с выпрямленной походкой человека»^[8].

Сегодня все ученые единодушны в том, что австралопитеки не являются тем самым долго искомым переходным звеном между обезьянами и человеком; такового, по-видимому, вообще не существует!

Виды Homo habilis, Homo rudolfensis и Homo georgicus (не представлен на схеме) имели черепную и скелетную структуру, весьма схожую с австралопитеками, хотя и пользовались каменными орудиями, что определенно наводит на мысль о том, что это тоже исчезнувшие виды обезьян.

Ряд современных эволюционистов придерживается мнения (к которому присоединяемся и мы), что правильнее считать остальные виды из рода Homo подвидами вида Homo sapiens^[9]. По этой таксономии современные люди обозначены, как Homo sapiens sapiens, неандертальцы – как Homo sapiens neanderthalensis, гейдельбергский человек – как Homo sapiens heidelbergensis и т.д.

В 2015-м году два видных палеоантрополога сделали неожиданное предложение: отбросить принятое для рода Homo разделение и создать систематику с чистого листа. Авторы утверждают, что спустя более века изысканий по-прежнему нет ясного понимания, что такое род Homo, а «кости» приписываются разным гоминидам как заблагорассудится, без должного учета деталей. В заключении они пишут:

«Если мы хотим достичь объективности, нам почти наверняка придется сдать в утиль канонический список наименований, куда исторически попали, как в западню, ископаемые образцы гоминидов, и начать все заново: предлагая гипотезы по морфам, строя проверяемые теории родства и переосмысляя таксоны и виды»^[10].

В конце генетического исследования, опубликованного 10 октября 2018 г. в New Scientist, сделан следующий вывод:

«На более фундаментальном уровне это тоже заставляет многих ученых в этой области (эволюционной антропологии) перестать пользоваться терминами ‟виды и подвиды” в отношении различных гомининов (т.е. членов человеческой линии), а предпочитать вместо того термины ‟группы” или ‟популяции”. В конце концов, если бы люди принадлежали к разным видам – как H. sapiens и H. neanderthalensis, – то они не должны были бы производить жизнеспособное потомство».

Другими словами, накапливается все больше генетических свидетельств о том, что виды рода Homo скрещивались свободно между собой и давали плодовитое потомство, что является надежным доказательством того, что все они принадлежали к одному и тому же виду!^[11]

Неандертальцы являют значительное сходство с современным человеком и его культурой

Генетически доказано, что неандертальцы (к которым принадлежат и денисовские люди) свободно скрещивались с кроманьонцами и давали плодовитое потомство, что явно свидетельствует о том, что они принадлежали к одному и тому же виду^[12]. Другим сильным основанием для такого вывода служит то обстоятельство, что неандертальцы являют значительное анатомическое и морфологическое сходство с современным человеком и его культурой. Например, они владели огнем, пользовались усовершенствованными методами охоты и рыболовства, а также сложными технологиями создания инструментов, шили себе одежду из шкур, рисовали пещерные фрески, хоронили мертвых со специальными обрядами, употребляли культовые предметы, приносили религиозные дары и т.д. Короче говоря, их поведение заключает в себе весь набор способностей к абстрактно-логическому мышлению – идеи и воображение, свободные от конкретных примеров; планирование, т.е. проектирование (в уме) последовательности действий для достижения определенной цели; инновации – нахождение креативных решений, и символическое поведение посредством невербального и эстетически-знакового (ритуального) общения.

В статье, опубликованной в начале марта 2015 года в журнале «BioNews», базирующейся на нескольких источниках, сообщается, что коллектив немецких ученых выявил ген, делающий человеческий мозг уникальным – ARHGAP11B. Он значительно увеличивает количество нейронов в неокортексе – той части мозга, которая играет важную роль в когнитивных процессах, языке и восприятии.

Указанный ген присутствует у людей, неандертальцев и денисовского человека (а из цитированных статей становится ясно, что он, вероятно, присутствует и у Homo erectus), но не присутствует у шимпанзе.

Ген ARHGAP11B наиболее активен в стволовых клетках человеческого мозга, из которых образуются нейроны неокортекса. У животных стволовые клетки делятся только на два нейрона, в то время как у людей они дают значительно большее число нервных клеток. Команда Виланда Гутнера обнаружила 56 генов, влияющих на стволовые клетки в мозге приматов; приблизительно одна четвертая из них уникальна для человека.

«То, что уникально для людей, не может сводиться к одному единственому гену, – сказала невролог Марта Флорио корреспонденту газеты ‟The Guardian”. – Познание – сложная вещь. Мы не думаем, что только один ген делает нас умнее других животных»^[13].

И сегодня у многих людей встречаются анатомические признаки, характерные для прежде существовавших форм человека – более крепкая конструкция скелета; вытянутый череп; низкий, скошенный назад лоб; массивные надбровные дуги; отсутствие подбородка; мощная выступающая челюсть и т.д. (фиг. 4). Исследование геномов таких людей показало бы, являются ли эти «атавизмы» следствием сохранившихся генов наших предков или же совсем других факторов. Одно несомненно – то, что несмотря на свои «примитивные» признаки, все они обладают интеллектом современного человека, из чего следует, что ничто не мешало нашим предкам иметь столь же развитые умственные способности!

Заключение

Если ученые найдут в себе смелость для того, чтобы переосмыслить объективно все эти явления, то, может быть, они в конце концов признают, что Бог наглядно демонстрирует перед нашими глазами то, как Он построил этот величественный архитектурный ансамбль по имени Вселенная. Недавно видный британский философ Энтони Флю, которого считали пионером современного атеизма и его защитником целые 50 лет, изменил коренным образом свое мнение по этим вопросам. Говорят, что когда ему задали вопрос, что случится, если его новый способ мышления будет отвергнут учеными, он ответил:

«Мне будет очень жаль. Вся моя жизнь руководствовалась принципом… следовать за доказательствами, куда бы они меня ни вели»^[14].

Такой принцип мог бы освободить нас как от наших собственных пристрастий (весьма ошибочных в большинстве случаев!), так и от обязательной материалистической парадигмы, из которой проистекает идеологическая политкорректность в науке.

Публикуется в сокращении. Полный текст статьи.